16+

Персонажи

Пятница, 30 Декабря 2016

Топ-модель Инна Зобова о своей коллекции платков, которая помогает спасать жизни

Инна Зобова в шарфе Orange Rain scarf. Фото © INNANGELO

Инна Зобова. Фото © INNANGELO

Инна Зобова – невероятно красивая и обаятельная русская парижанка, в прошлом известная модель, ныне актриса, дизайнер и филантроп. Коллекция платков, созданная Инной под маркой Innangelo и представленная в самом модном бутике Парижа Colette в рамках минувшей арт-ярмарки FIAC, является частью громкого международного благотворительного проекта The Heart Fund. Первым покупателем платков Инны Зобовой стал Леонардо Ди Каприо.

Вы – москвичка, расскажите о своей семье и жизни до международного подиума.

Я родилась в Химках. В возрасте семи лет меня прооперировали в МОНИКИ, этой операции я обязана своей жизнью. Сердце у меня было огромное, сказали, что в 13 лет оно не поместится в грудь. В общем, было бы удачно, если бы я дотянула до 13. Мне повезло, меня прооперировали. Отсюда растут ноги у моей благотворительности, вот почему я работаю именно для The Heart Fund. Прежде всего, я хочу, чтобы люди видели, что оперированные люди – не инвалиды, что они могут совершенно спокойно жить, работать, а также рожать детей. Мой сын Масео – конечно, моя главная гордость.

Я училась везде по чуть-чуть. Два года я училась в Москве на антропологии и психологии, потом три года в парижской Сорбонне и потом еще два года при школе Лувра на общей истории искусства. Когда начала заниматься платками, закончила также небольшой курс в Saint Martins.

Я думаю, что я продукт своей эпохи. Если оставить самое главное – я прошла трансформацию эпохи Союза, эмигрировала в поисках работы, не особенно желая того сама, и в итоге прижилась.

В 1994 году вы завоевали титул «Мисс Россия». Сказалась ли сопутствующая информационная кампания на вашей модельной карьере впоследствии?

На самом деле, на «Мисс Россия» я попала совершенно случайно. Титул принадлежит Анне Маловой. Но произошла какая-то ужасная история, к сожалению, я не знаю подробностей. Уже потом, лет через 10, до меня дошли слухи, что там были какие-то проблемы с наркотиками… Мне позвонили из оргкомитета «Мисс Россия» и сказали: «Выручай, некому ехать на «Мисс Вселенная». Мы знаем, что ты спасла бы ситуацию». Я сказала: «Как, Россию представлять некому, быть такого не может!» Они позвонили моему папе, который сказал: «Ок, поедем!» В тот же вечер мы были в оргкомитете «Мисс Россия», из их рук я и получила титул.

Я попала с корабля на бал, на «Мисс Вселенная» сразу, не имея никакой подготовки, кроме уверенности в себе, основанной исключительно на искреннем патриотизме. Я увидела очень подготовленную американку с поставленной речью, которая много репетировала. Я увидела «Мисс Венесуэла», у которой были такие наряды, что у меня перехватило дыхание… И вспомнила, как мы в Москве у меня на кухне пытались с дизайнером Игорем Чапуриным что-то придумать: как найти материал в стране, которая проходила через эпоху трансформации. Не было ничего. Я, честно говоря, не знаю, где он нашел материал на это платье, но как-то вечером он позвонил и, задыхаясь, сказал: «Слушай, надо срочно встречаться, я нашел такой кусок!». И потихоньку мы подготовились. Когда мне сказали: «У тебя есть 30 секунд, чтобы выйти и представить Россию миру», у меня сразу возникло в голове «Russia – is the land of strong people», что я гордо и прокричала в микрофон. Но национальный костюм, правда, у меня был очень красивый, исторический, настоящий. И когда я получила второе место за национальный костюм на конкурсе «Мисс Вселенная», это было очень важно. Это был момент, когда Россию признали не как часть СССР, а как отдельную страну. А когда я вернулась после конкурса в Россию, мы праздновали 100 дней президентства.

Как вы оказались в моде?

Я шла по Арбату с мамой в магазин, ко мне подошли и сказали: «Послушайте, вы не хотели бы…». Но я поступила в университет. Будучи студенткой, я подрабатывала во многих агентствах в Москве, зарабатывая себе карманные деньги. В Москве было много агентств, которые предлагали работу, я выбирала лучшие и пыталась быть все время на волне.

В Москве, когда я начала работать, мне говорили, что у меня манеры дворового мальчишки. Это правда, тогда я относилась к тем женщинам, в которых не было зовущей сексуальности, это все появилось гораздо позже. Но для меня важно оставаться самой собой, хотя я – человек, легко идущий на компромиссы, и всегда ищу мир и любовь. При этом, есть определенные моменты, которые я не готова разменять ни на что, и как любой русский человек, буду стоять до конца.

Однажды Пьер Карден приезжал в Москву. Был большущий кастинг, по итогам которого он меня выбрал. Тогда мне сказали, что у меня есть шанс поработать на мировом уровне. Это была первая ласточка, когда я задумалась, о том, стоит ли. Также у меня было много подруг в модельном бизнесе. Одна из них пригласила меня в Париж. Это был август, я приехала на каникулы. Она мне сказала, что с моими данными нужно обязательно что-то делать, и мы сходили сначала в Metropolitan, потом еще в пару агентств. В итоге я выбрала то, в котором мне сказали: «Мы не сделаем из тебя Клаудию Шиффер, но если ты будешь серьезной, то будешь работать». Я согласилась, мне это подходило. Это было агентство Viva Model Management, в котором работали потом все самые интересные модели моего поколения.

В мировую моду я попала уже в более сознательном возрасте. Я начала работать в 24 года, это очень поздно для модели. Я как поздний цветок, который расцветает зимой. Другие уже завяли, а я просыпаюсь и говорю: «А что происходит?»

Ваши самые приятные воспоминания об активной фазе модельной карьеры и достижения, которые вы считаете важными?

Я считаю, что я не добилась того, чего я должна была добиться. Все было хорошо, но, как говорится, олимпийских рекордов не было. Я рабочая лошадка, перфекционистка, всегда все делала очень хорошо, но у меня никогда не было безумной звездности.

Обычно модели в совершенстве владеют языками тех стран, где больше всего живут по работе. Какие иностранные языки вам удалось выучить за время модельной карьеры?

В Москве я окончила курсы иностранного языка при Академии имени Жуковского. И когда поступала в Институт иностранных языков имени Мориса Тореза, то сдала английский на отлично, поспав прекрасно ночь перед экзаменом. В Париж я приехала уже с очень хорошим английским, но французский казался мне одним большим словом. Сейчас я владею французским (закончила факультет Французской цивилизации в Сорбонне), понимаю по-итальянски, чуть-чуть говорю по-испански. Также сейчас вместе с сыном учу китайский. Когда я работала в Японии, очень полюбила каллиграфию, и когда выпала возможность познакомиться с человеком, который мог давать уроки, я, конечно, не упустила шанс.

Модели редко оседают именно в Париже, если только семейные обстоятельства не диктуют обратного. Почему вы выбрали именно Париж?

На самом деле, когда я стала работать с агентством DNA в Нью-Йорке, мне предложили там жить. Но, во-первых, в Париже у меня была работа, я была постоянно забукирована, а во-вторых, родители мои были очень далеко от Нью-Йорка. Когда в Москве начинается утро, в Нью-Йорке уже закончен день, я и подумала, что лучше было бы остаться в Европе. Не знаю, правильно ли я рассудила, потом это очень сказалось на моей карьере актрисы. В Америке было бы гораздо проще. Я высокая, светлая – больше американский типаж. Но тем не менее, в Париже вскоре появилась семья, и, в принципе, европейский дух жизни мне гораздо ближе. Хотя американский дух работы приятнее и ближе по подходу и темпу. В Америке понятно, во сколько ты закончишь работу, что ты будешь делать, и что у тебя будет время на личную жизнь. Когда я работала моделью, это была большая проблема, потому что, часто съемки заканчивались поздно ночью, кроме того проекты постоянно в разных странах происходили. Модельная карьера на хорошем уровне поглощает все твое время.

Вы упомянули об актерской карьере, расскажите о ней немного подробнее.

На моем сайте есть небольшой ролик, в котором можно посмотреть примеры всех моих ролей. Первая, и пока последняя, главная роль в кино была в проекте, которым занимался украинский режиссер, он пока не вышел в свет. Но что интересно в этом проекте – музыку написала группа «Агата Кристи». Саундтрек прекрасный, я, конечно, фанат этой группы, и для меня участие в фильме было большой радостью и честью. Я играла роль стареющей оперной дивы, уходящей из бизнеса. Снимали мы на границе с Венгрией в старом театре, съемки были очень красивые.

Хотели бы вы развиваться в дальнейшем как актриса?

Конечно, да. Я вообще никогда не работала с российским режиссером на русском языке, конечно же, это для меня было бы ближе всего.

Если хотите, мы будем рады рассказать о вашем нынешнем составе семьи.

Я замужем, мой муж Бруно Авейан – художник, фотограф и режиссер, у нас есть сын Масео, в феврале ему исполнится 10 лет. Вчера сделал свою первую благотворительную работу – как быстро летит время! Они продавали на Новый год шоколад, чтобы собрать деньги для ассоциации больных раком. Для меня это послужило лакмусовой бумажкой осознания того, насколько быстро растут дети. Мы же все время склонны видеть их малышами.

Какую роль играет благотворительность в вашей жизни? Как вы начали заниматься благотворительностью, в каких участвуете проектах?

Благотворительность – это личная история, я надеюсь, что до конца жизни я смогу помогать The Heart Fund. Моя коллекция для Innangelo отдает определенную сумму этой ассоциации на благотворительность. Мы начали с ними работать три года назад. Я познакомилась с основателем фонда, хирургом Дэвидом Лю. Он рассказал о том, что они много ездят на миссии в различные страны, в том числе, на Гаити. Много проектов также идет в Африке. В прошлом году The Heart Fund был признан в ООН, то есть обязательно будет создана какая-то международная программа. Мы все филантропы, у нас нет зарплат, нет постоянной команды. Проект новый, в нем участвует огромное количество людей, в том числе, настоящие звезды, такие как футболист Дидье Дрогба. Он много сделал для Гаити, даже покупал на свои деньги солнечные батареи, чтобы обеспечить население электричеством.

В 2013 году мой муж снял фильм, который рассказывает мою историю. Снимали мы в течение примерно полутора лет кусочками на разных континентах. В 2014 году Питер Линдберг снял фото со мной для кампании The Heart Fund. А в прошлом году, когда у меня уже появилась коллекция платков, мы решили предоставить пару лотов на аукцион, который проводится во время благотворительного вечера в рамках Каннского кинофестиваля, чтобы заработать деньги для The Heart Fund. Посвящать ассоциации свое время – это здорово, если есть возможность попросить знаменитых фотографов поддержать своими работами – тоже хорошо, но я считаю, если человек может помочь деньгами – это еще лучше. Очень важно все эти аспекты объединять.

Когда мы начали заниматься проектами более интенсивно, нам подарили самолет. Когда мы получили этот подарок, то поняли, что не существует необходимой медицинской аппаратуры, адаптированной для самолетов. Поэтому, конечно, деньги необходимы. Во время первого благотворительного ужина мы еле собрали 50 тысяч евро. А сейчас уже проще, приходят даже такие потрясающие люди, как Леонардо Ди Каприо. Платки Innangelo повторяют мотивы моих картин. В прошлом году мы предложили картину и такой же платок на аукцион. Леонардо они понравились, и он купил картину вместе с платком. Конечно, я была счастлива, во-первых, что он стал моим первым клиентом, а во-вторых, все это очень близко моему сердцу. Постепенно мы начали собирать значительные суммы на благотворительность. Сама я на миссиях еще не была. Но есть проект в Латинской Америке, в котором я бы хотела принять участие. Мы планируем снять фильм о том, чем мы занимаемся, и показать труднодоступные места и жизнь людей, о которых мало кто из нас, живущих в обществе потребления и окруженных люксом, знает.

Вы упомянули мужа и тот факт, что вы вместе реализуете различные проекты. Насколько я поняла, коллекцию платков вы тоже запустили совместно. Как появилась идея работать вместе? Почему решили создавать именно платки?

Когда я была моделью, я много сама снимала как фотограф, а также делала видео о путешествиях, о людях. В какой-то момент у меня скопилось много работ, и мы с Бруно стали думать, что со всем этим делать. Он выставляется как фотограф и художник. Но у меня желания выставляться не было, это не очень подходит мне энергетически. Моя территория – мода, конечно. При этом очень хотелось сохранить целостность кадра. В какой-то момент Бруно предложил попробовать переложить работы на шелк. Таким образом родилась идея Innangelo – галереи на шелке.

Процесс производства одного платка очень технологичен – перед непосредственной печатью в машину запускают шелк, который три дня идет по большому конвейеру: проходит стадии промывки, нанесения укрепителей, пропитывания специальными составами, которые помогают цвету проникать глубже в шелк и лучше удерживаться. А непосредственно рисунок я делаю 120-150 часов. Ткань разработана специально для Innangelo, мы долго искали подходящий состав, теперь он принадлежит нам и держится в секрете. Все производится на итальянском озере Комо, даже сама поездка туда меня вдохновляет. Готовые платки подшиваются вручную тоже в Италии.

Это мой первый сезон, мы запустили коллекцию после недели моды в Париже на FIAC – выставке современного искусства. У нас были очень красивые витрины в Colette, которые мы меняли каждый день. Кроме того, платки подсвечивались изнутри вибрирующим светом, идея была создать иллюзию биения сердца. Все связано. Innangelo – мое имя в сочетании с «heart angel» (именно так называют людей, которые помогают The Heart Fund). Коллекция представлена 14 платками и двумя парео. Также мы создали три платка совместно с французским скульптором и художником Ришаром Тексье.

Как распределены роли в проекте?

Коллекцию я создаю сама, Бруно не имеет к этому отношения. Он снимает каталоги коллекции, фильмы. Для меня это большая радость, что мы после многих лет совместной жизни еще получаем удовольствие от совместной деятельности не только дома, но и на работе. Кто-то рожает детей, а кто-то и детей рожает, и творчески выражается одновременно.

Получается, в основе именно ваши фото? Или это рисунки?

У меня есть определенная техника, которую я изобрела сама – смесь рисунка и фотографии. Конечно, в итоге это все оцифровывается, потому что современные технологии производства платков достаточно сложные, все машины программируются.

Ваш муж – очень известный фотограф, работавший с такими брендами, как Louis Vuitton, Guerlain, Tiffany, нет ли у него планов поучаствовать в проекте Innangelo и в этом качестве?

Он обещает! Мне бы очень хотелось, чтобы он поучаствовал и в этом ключе тоже. Но, поскольку мы работали с Ришаром Тексье, в 2017 году у нас совместный проект с Мирчей Кантором, художником, который получил премию Марселя Дюшана – думаю, Бруно чувствует, что нужно сделать нечто грандиозное, дабы затмить всех!

В вашем Instagram я пока заметила только одно платье, но оно восхитительно! Планируете ли вы увеличивать коллекцию?

Платье сделано целиком из длинных платков-шарфов, форму которых я придумала сама. Концепция платьев заключается в том, что не нарушается целостность платка и рисунка. Платья, правда, очень красивые, летящие, струящиеся. Я сама очень люблю такой стиль.
Это проект следующего года. Я надеюсь, что в 2017 мы сможем уже поговорить не только о коллекции платков, но и о коллекции платьев.

Интервью: Мария Массо

X

Подпишитесь на новости:

Фото: Тимур Артамонов для Elle-Russia

Social media & sharing icons powered by UltimatelySocial