Дневник
Dior Haute Couture Fall-Winter 2014-15
Талант Рафа Симонса распускается с каждым сезоном как орхидея, которыми были покрыты стены белого шатра в парке музея Родена. “…сорок восемь карет шестерней, среди них два чуда каретных дел мастера Франсьена, медленно и торжественно катят в направлении к Хофбургу по украшенным гирляндами из цветов и веток улицам. Сто семь тысяч дукатов стоят одни лишь новые мундиры и ливреи ста семнадцати лейбгвардейцев и лакеев, сопровождающих кортеж свата…” Именно так за 14-летней невестой Марией Антуанеттой в Вену ехал посланник Дюрфор – сват дофина Франции. Сегодня эрцгерцогиня-девочка, возможно, задалась бы вопросом, что кутюрье Симонс использует вместо фижм для первой группы платьев с объемными юбками-panier, зато все остальные исторические заимствования вопросов не вызывают – исключительно восхищение блестящим современным прочтением исторического материала. Я в особенном восторге от разрезных подолов маленьких юбочек, имитирующих окончание корсета красавицы XVIII века, который бедняжка носила с трех лет, и золотого шитья камзолов, которые бы украсили
зал, где должна была свершиться передача Марии Антуанетты шафером дома Габсбургов свите дома Бурбонов… “один хитрец предложил соломоново решение: построить для этой цели на одном из маленьких необитаемых песчаных островков Рейна, между Францией и Германией, на ничейной земле, специальный деревянный павильон, чудо нейтралитета. В нем две комнаты на правобережной стороне, в которые Мария Антуанетта ступит еще эрцгерцогиней, и две комнаты на левобережной стороне, которые она покинет после церемонии как дофина Франции. В середине же павильона – большой зал для торжественной передачи, здесь эрцгерцогиня окончательно превратится в престолонаследницу Франции. …этикетом предписывается также, чтобы на Туанетте, переходящей эту символическую линию, не было ничего, связанного с Австрией, абсолютно ничего, ни чулок, ни рубашки, ни ботинок, ни подвязок, ни одной нитки. С того момента, как Мария Антуанетта становится дофиной Франции, только ткани французского производства могут облекать ее тело. И вот, в присутствии всей австрийской свиты четырнадцатилетняя девочка должна раздеться донага, нежное, еще не расцветшее ее тело несколько мгновений мерцает в полутемном помещении; затем ей передают рубашку из французского шелка, нижнюю юбку из Парижа, чулки из Лиона, ботинки из Офкордонье, кружева, банты; ничего из снятых вещей не может она сохранить на память – ни колечка, ни даже крестика. ”
Современная Мария Антуанетта вряд ли расплакалась бы по этому поводу, увидев коллекцию Рафа Симонса для Дома Dior, примечательными аккордами в которой выступали комбинезоны, вдохновленные астронавтами будущего, и группа изысканных отточенных рединготов, напоминающих о военных прошлого…
Меня же занимает вопрос о том, что делал красавец Киллиан Хеннеси в третьем ряду, аккурат за Анной Винтур, на этом примечательном шоу? Значит ли это, что какая-то очередная парфюмерная новинка будет доверена юному дарованию, отпрыску культового коньячного дома? Примечание: приведенные цитаты принадлежат Стефану Цвейгу “Мария Антуанетта. Портрет ординарного характера”.
Фото (с) style.com
Видео (c) dior.com
http://www.dior.com/couture/en_int/womens-fashion/haute-couture/autumn-winter-haute-couture2#/dior_hc_aw_2014
